по-русски

 
All the Girls Hate Her

All The Girls Hate Her – Все девушки ненавидят её

(инструментал)

 

("Знаете, бывает, целуешься с парнем, а песня тянет меня за волосы со словами: "Ненавижу, что ты сделала со мной. Я ненавижу тебя". И я говорю ему: "Прости, мне нужно разобраться с песней"
  Я могу вести серьёзные переговоры по работе, но в следующую минуту чувствую, что снова на перемене, на детской площадке хочу вставить гранату в задницу какой-то сучке. В третьем классе есть сучки. Детская площадка - самая большая зона боевых действий в мире.
  Когда приходят песни, всё становится вторичным. Не знаю, какой буду матерью, зависит, как песни будут чувствовать себя по отношению к ребёнку. Я изначально музыкант, а потом женщина, без вопросов. Можно сказать, только-только почувствовала себя женщиной и могу делать присущие женщинам вещи, как, например, завести человеческого ребёнка. И, думаю, он будет менее требовательным, чем песни-малышки, порой требуется три года, чтобы создать песню-малышку. И они не уходят прочь. Они всегда у меня в голове, и я говорю: "Уже устала тебя петь. Меня тошнит от тебя". Но они скажут: "Иди, послушай Крисси Хайнд "Грошь в кармане" [Chrissy Hynde’s "Brass in Pocket"], почему она нас не создала?" С песнями происходят всевозможные отношения. Может потому, что играю с 2,5 лет, принимаю должным, что с моей фортепианной техникой всё будет хорошо, если с ней всё плохо, тогда ничего не случится, я всё брошу. Иногда всё просто. Как структура мелодии. Есть две вещи, которые постоянны. Первое - это полностью инстинктивное сочинение, а второе – словно отливаешь скульптуру. Порой скульптор говорит: "Эту строчку из куплета нужно вычеркнуть, она не говорит, как нужно". Затем другая часть тебя говорит: "Но она возникла из моих переживаний, я ела банан, когда шла по той тропинке, и она реально зацепила меня". А ты отвечаешь: "Да, но дорогая, она отстой". То есть, приходится смотреть на вещи с обеих сторон одновременно. Порой я действительно не знаю, когда сочинила что-то действительно крутое, но если это не схватило меня за живое, если мой кишечник не зацепил крючок, то ничего не случится.
  Мои вокальные выступление в сопровождении фортепиано возникли раньше всего на свете. Потом пришло остальное, и песням было ясно, что им позволено, а что нет. Я занималась музыкой до того, как начала говорить, поэтому, когда какой-то музыкальный гений высказывает своё мнение, я говорю: "Послушай, не знаю, как это работает, но если бы всё было дерьмом, я не смогла бы сейчас сидеть и слушать это, меня бы затошнило, я не смогла бы удержать спагетти!" А удержать спагетти - это проверка. Это значит, что всё правильно. Если будет неправильно, я просто не смогу есть. Когда меня тошнит, это значит – песня ещё не закончена. Меня начинает тошнить, когда слышу то, что не получилось. Словно "сразу-в-туалет". А если я могу есть, значит, всё хорошо. Я связана физически со своими мелодиями. И довольно резка и безжалостна, поэтому никогда не смогла бы дважды сыграть одну и ту же сложную фортепианную партию. Мне приходится каждый раз придумывать её. Она возникает не в голове, а в моём желудке, всё зависит от момента, или того, что произошло в течение дня, как долго я держу паузу в эту секунду, потом бью левой рукой, и ритм меняется - я не могу повторить её! Она возникает на физическом уровне, вовлечена вся кундалини. И знаете, единственное место, где мне никогда не было стыдно или где я не чувствовала себя виноватой – во время игры. Это единственное место, где я чувствую связь со своей сексуальностью, духовностью, своими эмоциями, больше нигде. Так что моя жизнь немного неоднозначна, потому что когда я не играю, я просто стараюсь ходить по улице.

   Существует только 12 нот, поэтому нужно чётко понимать, что собираешься написать больше 12-ти песен. Если нет, очень быстро выработаешь все свои идеи. Во втором CD я бросила себе вызов. Сделала то, чего раньше никогда не делала: мелодика, гармония, фразы… Очень интересно. Мне. Я играю всего 27 лет. В конце дня музыканту необходимо задавать себе вопрос: добралась ли туда, где раньше не была? Стала ли первооткрывателем? Если ответ "не совсем", значит, настало время пожить с собой. Если жить со мной - я монстр. Это ужасно. Я была вундеркиндом. Когда дети моего возраста ещё писали в кроватки, я уже участвовала в тяжёлом соревновании, пытаясь исследовать себя, взрослея. Напряжение и ожидания были высоки. Пока, в каком-то смысле, всё не превратилось в шутку. 14 лет играла в барах, где люди проливали пиво на фортепиано или кричали мне заткнуться. По поводу славы нет иллюзий. Радуешься, когда предоставляется возможность сыграть собственную песню, а не "Чувства" [Feelings] или "Впускайте клоунов" [Send In The Clowns] в миллионный раз. Ведёшь двойной образ жизни. Играешь в отелях, чтобы было на что жить, потому что никто не хочет платить тебе за твою музыку. Потом торопишься, меняешь одежду в машине, чтобы попасть на репетицию к собственной группе. Я благодарна за те шаги, которые приходилось делать. И меня устремляет вопрос: "Что делать после этого? Как бросить себе вызов в музыкальном смысле?"

   Свою работу оцениваешь по реакции людей. Некоторые хотят писать собственные сочинения в любой форме, и если оцениваешь её по продажам, ещё не означает, что написала то, что изменит планету. Это означает - удалось продать много книг. Всё. Если продала много книг, может тебе позволят написать другую и выставить её на продажу. Книгу написать не запретят, но могут не взять её.
   Если я расстроена, обижена или рассержена, скорей всего дело не в моём отце или в сексуальной неудовлетворённости, скорее я просто обескуражена проблемой взаимоотношения женщин. В музыке ко многим женщинам обращаются в эмоциональном плане, именно тогда они отрезают себя от эмоций. Порой сложно, когда креативна и пытаешься сломать шаблоны, стать личностью, но это не поощряется даже твоим собственным лагерем.
   Со мной свяжешься, потом пожалеешь. В пять лет со мной многое произошло. Вы бы не хотели знать меня постарше, потому что я была пустой тратой времени. Но это нормально, я просто заплутала в тумане. Теперь я вышла из него. Мне нужно научиться управлять своей жаждой насилия, иногда боль предательства настолько велика, что можно почувствовать себя жестокой. Хотя в трудную минуту я могу сдержать себя, не смотря на то, что чувствую себя как Викинг Свен, тем не менее, не хочу жить с такой энергией. Я предпочту сказать: "Зачем я позволяю ей разрушать мою неделю, день, мой месяц? Может, нам просто больше не нужно общаться?"

   В конце концов, всё сводится к музыке. Большинство поп-звёзд не музыканты. Они не пишут материал, они могут только петь, обладать индивидуальностью, но они не музыканты. Кто-то вроде Брюса Спрингстина [Bruce Springsteen] – музыкант, автор песен и рок-звезда. Его карьера идёт то вверх, то вниз, потому что люди проходят разнообразные периоды моды. Не думаю, что индикатором служит то, что он менее или более талантливее Криса Ри [Chris Rea].

   Писатель обязан находиться на определённом уровне и осознавать свои намерения. По всему миру я вожу команду людей, и если они делают комментарии, я уважаю их мнение, и если эти комментарии имеют смысл, открываюсь им. Но всё иначе, если совет даётся со стороны шоу-бизнеса. Порой они говорят: "Мы подумываем пойти в студию и, может, изменить эквалайзер или ещё что-то". Хорошо, именно поэтому в студии есть видео. Есть видео, и когда эти люди приходят с намерением что-то сделать... Существует множество дверей, которые можно открыть, но я не встречала группу экспертов, с которыми можно делать общий проект, включив в него свою музыку. Если бы у них возникла идея, история, направление, где во главе была бы музыка, тогда всё получилось бы. Как автор песен, я очень хорошо чувствую форму. Даже для следующего альбома я знаю, чего хочу, и для достижения нужных результатов я должна заняться исследованиями. Я могу послушать старые компакт-диски и то, что захочу вернуть в свой музыкальный словарь. Важно не просто сесть и подумать: "Они так важны для меня, поэтому должны быть хорошими". Это не работает! По большей части мы с "Атлантик" делаем успехи. Я с ними почти 10 лет. Музыкально они оставляют меня в покое. А я прикладываю усилия. Порой не зная, как люди отреагируют…

   На этих гастролях я даю 250 концертов. Но подумала, что сбрендила, хотя столько же дала во время гастролей "МЗ", и когда предложили то же самое, я сказала: да, конечно, знаете, отчасти я бродяжка. Не знаю, чем заняться, если не бродяжничаю. Друзей утомляют мои желания потусить где-нибудь. Не люблю есть одна, поэтому всегда отправляюсь на обед с кем-то, а они устают от меня, если мы часто обедаем в ресторанах или ещё где-то, поэтому мне нужно отправиться на гастроли, чтобы было с кем вместе поесть.
   Гастроли с группой возможны. Просто я этого не делаю, потому что, кажется, так делают все. Я не чувствую, что нуждаюсь в этом. Играть вживую совсем иной опыт, чем запись на CD, и зачем это делать? Я не играю вживую так, как на записи. Мне интересно показать людям, откуда песни возникли изначально, как они рождались. На моих акустических концертах зрители слышат зерно песни до того, как она обросла аранжировкой, потому что всё начинается с фортепиано")